Блог 2012

2 июня. Разговоры в автобусе

1.
-Так ты с ним тоже товокалась?
-Товокалась. Только мы расстались.
-Давно расстались?
-Ну, мы ещё расстаёмся.

2.
У нас в Хакасии комары - во! Нападают по трое. Два телогрейку разрывают, один откусывает кусок мяса. Потом делятся.

3.
-Вы интеллигентный человек. Сразу видно.
-Почему?
-Интеллигентного человека в автобусе сразу видно. Он сумку с плеча снимает и держит в руке. Понимает, что она другим будет мешать, даже если ему удобно.

6 июня. Два в одном. Обслуживание по полному циклу.

6 июня. ПРИНЯТЫЙ ВЧЕРА ГОСДУМОЙ ПОД ПОКРОВОМ НОЧИ ЗАКОН О МИТИНГАХ - ИЗДЕВКА НАД КОНСТИТУЦИЕЙ РФ.

Мне идея кажется очень плодотворной.  не митинговщина, а такая изящная сатьяграха.
--------------------------------------------------------------------

Оригинал взят у evgpopov в ПРИНЯТЫЙ ВЧЕРА ГОСДУМОЙ ПОД ПОКРОВОМ НОЧИ ЗАКОН О МИТИНГАХ - ИЗДЕВКА НАД КОНСТИТУЦИЕЙ РФ Оригинал взят у [info]irek_murtazin в Довести до абсурдаЕсли нельзя предотвратить внесение поправок в законодательство о митингах, надо продемонстрировать власти полную абсурдность этих поправок. Хотя бы в части проведения «народных гуляний». Кто мешает завалить мэрии городов и весей уведомлениями о проведении «народных гуляний»?

Взять, к примеру, Москву.

Собрались с друзьями прогуляться по городу - подаёте уведомление, так, мол, и так, как абсолютно законопослушный гражданин, обращаюсь с данным уведомлением, поскольку я намерен организовать «народные гулянья». Количество участников – четыре человека. Маршрут «народных гуляний»:  Манежная площадь - Красная площадь  и т.д.

Приехали гости – подаете уведомление. Так мол, и так, прихали гости, хочу показать Москву, в форме "народных гуляний". (К слову, гости смогут увезти креативный сувенир - официальный документ о согласований "гуляний" на бланке мэрии, с подписью и печатью)

Ну а если свадьба или день рождения – сам бог велел подать уведомление.

В конце уведомления обязательно сделать приписку: прошу выделить сотрудников полиции для обеспечения безопасности участников «народных гуляний»

Если мэрия каждый день будет получать хотя бы несколько сот таких  уведомлений, вспотеет писать согласования и поручения ГУВД Москвы. При этом законных оснований отказать в согласовании не будет. А нарушение сроков согласования - чревато привлечением к ответственности. Собянин будет вынужден апеллировать к президенту  и просить его "захристаради" не подписывать закон.

А если согласование «народных гуляний» примет характер эпидемии, захлестнув всю Россию?

PS Прошу распространить. Если идея найдет поддержку, могу подготовить образец уведомления, в который останется только вписать свои данные, время и маршрут "гуляний", ну  и количество участников.

8 июня. Путеводитель

Ах да.  Жизнь идёт безумная и непредсказуемая - забываю даже то, что сам сделал, не говоря уже о том, что кому обещал. В общем, и года не прошло, а я выложил на сайт свой многострадальный путеводитель.

10 июня. Не мой день

Весь день в офисе, с кондиционером. Но жара достаёт, кажется, сквозь стены. Несколько раз пытался что-нибудь делать, но каждый раз неудачно. После того, как разлил чернила для струйного принтера (не на штаны, но на пол и мебель), бросил попытки что-либо делать и пошёл спать. Три часа проспал в коридоре на диванчике. А теперь плюну на всё и буду пить "Оболонь" и смотреть LOST. Стратегический оболонный запас был накоплен не зря. Время пришло. Как знал, перед обедом запихал пиво в морозилку. Наверное, уже дошло до состояния Ice beer.

Голосовать точно не пойду - это надо выходить из комнаты с кондиционером, ехать на автобусе, а потом обратно. Не смогу. Вот просто физически, честное слово. Мой максимум - двадцать шагов по коридору, а потом нужно прилечь.

А потом - при такой явке один мой голос может оказаться решающим и я выберу мэра землякам на голову. При том, что сам не знаю, где галку поставить: ни один из кандидатов не пообещал мне убрать железных уродцев с проспекта Мира. Мне такие мэры не нужны.

Да, и об удивительном. Вчера поздно вечером шёл вдоль ларьков на остановке "Музей Сурикова". Внутренний голос говорит: зайди вот сюда. Я ему говорю: да ну нафиг, я сегодня пиво пить не собирался. Он говорит: зайди. Я говорю: куда? Пивных ларьков там штук пять. Вот в этот, говорит, зайди. Именно в этот? Именно в этот. Захожу - а там разливная "Оболонь". В городе, в котором только один магазин торгует вражеским украинским пивом, да и то завозит в день по чайной ложечке, появился ларёк с разливной "Оболонью". Невероятно. Цена, конечно, конская. но зато и "Оболонь" настоящая. Даже не подмосковная. Вечер у меня вчера удался. А вот день сегодня - нет.

15 июня. Спрашивали - отвечаем! (с)

Как выглядит Ice beer?
Вот как-то так:

17 июня. Забег в ширину. Дежа вю.

Неожиданно понял, что прохлопал очередной юбилей - нашего учебного центра. Он начал работать в марте 1987 года, ровно 25 лет назад.

Ну, во-первых, дата круглая, есть что отмечать. Лучше поздно, чем никогда.
А, во-вторых, прошло 25 лет, значит, можно писать главу в ППСС об этом. У меня правило - пишу мемуары только о том, что было не менее 25 лет назад. Тогда это уже история - в масштабах одного человека, по крайней мере.

Писать особо некогда, да и зачухан сильно. Поэтому будут небольшие вспышки памяти, а что-нибудь развёрнутое соберу из этого потом, в более спокойные времена. В Белокурихе, например. Ну вот, главу "Скучно в городе Пекине" я уже так написал"

О заголовке.

"Забег в ширину" -так называлась одна из моих статей о центре. Очень, кстати, правильный заголовок.

"Дежа вю" - а почему, собственно, вспомнил. Сидел сегодня в одних плавках за компьютером - жара всё же. Сейчас-то этим никого не удивишь - и голые сидят. Но я впервые сидел в таком виде за компьютером ровно двадцать пять лет назад. В 1987 году это было очень свежее ощущение - ведь на ЕС и СМ мы входили в машинный зал только в белых халатах и сменной обуви.  И там всегда была куча народа - операторы, инженеры, не говоря об изредка прорывающихся в машзал пользователях. А тут - лето, пустой Дом техники, пустой учебный центр с тремя ДВК-2, жуткая жара. Я не выдержал, запер дверь и разделся до плавок.

А потом ещё раз не выдержал - перестал писать методичку по БЕЙСИКу и стал дуться в ТЕТРИС - на ДВКшке кроме неё тогда игрушек, считай, и не было. И дулся до самого вечера. И это было тоже переломным моментом. Потому что, измученный вечным дефицитом машинного времени (о, вы не знаете, что это - когда пятьсот человек работают на одной машине с 512К оперативной памяти и восемью дохлыми дисплеями, и уж дорвёшься до неё - давай-давай, пока она живая...), я норовил до этого работать на трёх ДВКшках сразу - вид простаивающего компьютера был для меня невыносим. И вот только после этого сидения в трусах я стал относиться к компьютеру как к персональному.

Хотя, конечно, ДВК-2 с очень большой натяжкой можно назвать персональным компьютером, но об этом - где-нибудь завтра-послезавтра. 

18 июня. Забег в ширину. Кофе-пауза.

Многое в учебном центре мы изобретали заново, как велосипед. А что было делать - мы были первыми, причём не только в Красноярске или в Сибири, а вообще в СССР. Чуть позже нас, в том же 1987 году, открылся учебный центр для пользователей персональных компьютеров в Москве

Занятия у нас шли в три смены - желающих было много, а компьютеров мало. Однажды в третью смену (с 18 до 22 часов) я заметил, что один из учеников то и дело падает носом на клавиатуру. Оказалось, что это был хирург, только что отдежуривший сутки. А у меня как раз стояла в шкафу банка растворимого кофе, при помощи которого я лечился от ВСД по гипотоническому типу. Предлагать кофе только одному ученику было бы неправильно, и я решил прервать процесс на десять минут и напоить всех. Еле наскребли нужное количество стаканов, ложечек было всего две, но всем понравилось. И на другой день мы продолжили, а потом это стало традицией не только для вечерней смены, но и для утренней и дневной. Сахар стали покупать мешками, кофе и чай - коробками, купили специальные чашки-ложки-блюдечки и т.п. Пришлось прикупить пару электрочайников - один не справлялся. Потом появились бойлеры, а много позже - и кулеры. В общем, это было целое производство.

И только через несколько лет мы услышали слово "кофе-брейк" и узнали, что это стандарт для всяческих семинаров.

Да, кстати, а этого хирурга я несколько лет назад увидел в телерекламе. Это Борис Михайлович Зиновский.

19 июня. Забег в ширину. Отцы-основатели

Вопреки распространённому заблуждению, я не имею никакого отношения к созданию учебного центра. Его задумали и создали трое: Д.И.Дрейцер, Д.М.Фрумин и А.Л.Дроздинский. Кстати, о них я пару лет назад написал очерк "Пионеры". Эти люди, действительно, сделали для развития информационных технологий в крае очень много.

А.Л.Дроздинский, в ту пору (и сейчас тоже) директор Дома науки и техники, пробил идею "наверху", в Москве. А кроме идеи, пробил три ДВК-2. Это не так просто, как вы думаете. Это сейчас - надо компьютер, пошёл в супермаркет и купил. А тогда надо было подавать заявку не менее чем за год, выбивать "фонды" и много ещё чего. И потом, может быть, получить их.

Д.М.Фрумин отдал под учебный центр полкабинета АСУ и обеспечил его раскрутку в крае. Его методическая и организационная поддержка была очень полезна на первом этапе.

А идея была - Д.И.Дрейцера. Дмитрий Ильич был очень увлечён идеей персональных вычислений, тогда никому не известной, и учебный центр был идеальным полигоном для апробации этих идей. Сейчас это кажется трюизмом, но в 1987 (а точнее, в 1985, когда центр был задуман), в эпоху мейнфреймов, это было из области фантастики.  Впрочем, о персональных вычислениях стоит написать отдельный пост.

Ну а я - свалился на голову ровно в тот момент, когда надо. Оборудование должно было вот-вот прибыть, а директора учебного центра не было. Точнее, Дмитрий Ильич хотел, чтобы директором был я, но не мог представить, как меня вытащить из университета. И тут я свалил(ся) оттуда сам. И именно во ВНИИ ПС. Почему я свалил - это отдельный разговор. Но Дмитрий Ильич тут же прибрал меня к рукам. Однако ему понадобилось без малого два месяца на то, чтобы обратить меня в свою веру. Я, вообще-то, не собирался заниматься педагогикой. Я занимался технологией программирования.  Но это был момент, когда ключевая проблема технологии программирования решалась именно при помощи педагогики. Впрочем, о персональных вычислениях я обещал написать отдельный пост.

20 июня. Дела кулацкие

Из письма:
"Мать умерла в 1944 году, наверное, на почве нервного стресса. Она ничего не могла вспомнить о прошлой жизни и время рождения детей. В возрасте 51 год, не зная русского языка, выдворили из дома с пятью детьми. Как она ещё не растеряла детей. Со слов старшей сестры, семья переболела тифом, прожили страшную голодную жизнь в холодных бараках".

Из решения собрания: "выслать из деревни Алексеевка кулака Ш.Д.С. как негодного элемента"

Из письма:
"Брат (председатель сельсовета) предложил отцу вступить в колхоз. Отец отказался, но брат, пользуясь властью, наказал отца первым в деревне. Увез за 8 км, закрыл на замок. А утром прислал понятых, повозки, сгрузили всё, что было у нас. Выгребли всё - даже рукавицей сусеки подмели. Бабушка просила - оставьте хоть ей, старенькой, мешочек хлебца. Столкнули её с крыльца, и она больше не поднялась, умерла".

20 июня. Забег в ширину. Персональные вычисления

Всё-таки архив учёта времени - великая вещь. Только я собрался бодро написать о том, что до 1987 года и не слыхал о персональных вычислениях, но заглянул - и выяснилось, что  статью Г.Р.Громова "Персональные вычисления - новый этап информатизационной технологии" прочёл в "Управляющих системах и машинах" ещё в 1984 году. Она прошла мимо - к персональным компьютерам тогда никто всерьёз не относился, и я не исключение. Так, несерьёзные игрушки даже по сравнению с нашей ЕС-1022, с её 512К оперативной памяти и тремя дисководами по 29Мб. В этом же году вышла и книга Громова "Национальные информационные ресурсы: проблемы промышленной эксплуатации", и я её купил - но прочёл гораздо позже.

Так что расклад в конце 1986 года для меня был такой: технология программирования, разработка объёмных программных комплексов программистскими коллективами, мейнфреймы (на худой конец - "средние машины" типа СМ ЭВМ). И главное - понять сущность программы и разработать методику оценки производительности труда программистов, исходя не из длины программы, а из иной характеристики, более соответствующей этой самой сущности. Но в целом - вот тут коллектив программистов-разработчиков, вон там - пользователи, которых к машине даже не допускают, плюс обслуживающий персонал.

Дмитрий Ильич стал втолковывать мне, что главная проблема даже не в этом, а в том, чтобы разработчик вообще правильно понял задачу. Это, действительно, так: программист поневоле становится экспертом в той области, которую автоматизирует. Множество АСУшников, сидевших на бухгалтерских программах, в "лихие девяностые" стали бухгалтерами (причём им даже не пришлось специально учиться). Я, написав программу по расчёту стоимости медицинских услуг, несколько лет консультировал экономистов ЛПУ по этой теме (и в нашем учебном центре, кстати,  даже появился такой учебный курс). Ну, и можно привести ещё множество примеров: а действительно, как программист правильно напишет программу, если он не понимает, что пишет?

Так вот, Дмитрий Ильич втолковывал: к задаче можно подойти с другого бока. Дать специалисту инструмент, при помощи которого он сам сможет решить задачу. Ну вот как вы сделали в TABL, сказал он. До меня что-то стало доходить. Но таких инструментов практически нет, сказал я. Такие инструменты практически есть, сказал Дмитрий Ильич. Хотя, по правде говоря, на ДВК тогда кроме БЕЙСИКа никаких инструментов не было - ни электронных таблиц, ни СУБД, ни даже приличного текстового редактора (был строчный редактор, который для набивки обычных текстов был жутко неудобен, он был предназначен для набивки программ) - всё это появилось через год, если не позже. Электронную таблицу на "Ямахе" мне в это же время показал Саша Бояков, но у нас были не "Ямахи".

И мы отважно бросились учить пользователей автоформализации знаний с БЕЙСИКом наперевес. Конечно, мне, после витаний в высотах типа комиссии СЭВ по технологии программирования, работы с ИК АН УССР и т.п. дико было сделать такой даунгрейд и перейти на БЕЙСИК, да ещё на столь убогой машине как ДВК-2.  Но жизнь показала, что это был правильный выбор. Впрочем, об этом в следующий раз.

21 июня. Дела кулацкие

Из решения собрания: "Эксплуатировал сложные с/х машины. Выселить."

Из письма: "Откуда будет опись имущества, которую вы требуете, когда актив бедноты тащил что мог. Даже горшок с мясом, что готовили в дорогу в ссылку, вытащили из печи и громко хохотали: пусть Яшка с щенками лапу сосёт!"

Из письма: "А к нам пришли и стали из дома выгонять. Одежду тёплую, валенки - всё в печи пожгли, а нас на снег выбросили. Мы, где пешком, где кто подвёз - добрались до Ингаша, а ноги тряпками обмотали".

Из письма: "Прошла целая жизнь, большая её часть бесправной, униженной, голодной, а сегодня я должна доказывать, что я дочь собственного отца, который реабилитирован посмертно, что он человек достойный, пострадал по произволу властей".

21 июня. Забег в ширину. Информатика в жизни США

Окончательную точку в моём повороте к персоналкам поставила выставка "Информатика в жизни США" летом 1987 г. в Москве. Меня туда откомандировали от дома техники. Краткий официальный отчёт о командировке можно прочитать тут, но меня потрясли не компьютеры, встроенные во всяческие устройства, не компьютеризированные автомобили и даже не компакт-диск (последнее на тот момент технологическое достижение). Меня потрясло,  что на всей выставке я не встретил ни одного компьютерного специалиста. Там были какие-то девушки-филологини, какие-то продавцы, медики и так далее. Никто из них не знал, как делается программное обеспечение, но все они бойко лупили по клавишам, знали ответы на достаточно сложные вопросы. И, если до этого я видел электронные таблицы на "Ямахе" - ну, просто таблицы и всё, то тут мне показали, как их используют в обыкновенной жизни - от семейного бюджета до обработки медицинских данных.

Кстати, у этих стендов народа почти не было - все толпились у автомобилей, начинённых электроникой, музыкальных центров и т.п. Так что гиды были мне очень рады, и у нас было время подробно поговорить. Но все мои попытки пообщаться хотя бы с одним программистом вызывали изумление: а зачем? У нас их тут нет.

Хотя, конечно, после всего этого великолепия возвращаться к трём ДВКшкам было непросто. Но стало окончательно ясно, что мы на правильном пути.

22 июня. Забег в ширину. Номенклатура

В 1987 году курсы проходили по-советски, с прохладцей. Они были, кажется, недельные, максимум двухнедельные и проходили раз в месяц, если не реже. Больше чем наполовину они были лекционными. Это происходило так (комната 4-30, теперь офис разработчиков):

Я, кстати, лекции не читал - это была прерогатива начальников отделов КФ ВНИИ ПС. Моё дело были - практические занятия. Они тоже проходили по-советски. Как во время войны, бывало, ходили в атаку втроём с одной винтовкой, так и тут сидели за одним компьютером по трое, а то и по пятеро (кстати, если кто ни разу не видел ДВК, то тут видно сразу две штуки, правда сбоку. Да, и это 4-29, теперь "кухня" Maxsoft):

Мы были зажаты в жёсткие рамки представлений о том, как должен проходить учебный процесс. Как только мы получили свободу, тут же перестроили курсы, разнесли обучаемых по сменам и т.п. - чтобы они максимум времени проводили, работая с компьютером.Но в 1987 году, увы, мы учили людей плавать, налив им в бассейн воды по щиколотку - на практику отводилось всего несколько часов, причём в остальное время дефицитные ДВКшки простаивали! 

Группы формировались по заявкам предприятий - индивидуальных пользователей ещё не было как класса. Нам ещё предстояло их вырастить.

Помню одну примечательную группу - работников крайкома КПСС. Первый секретарь, Шенин, не снизошёл, но было человек десять начальников отделов во главе со вторым секретарём Назаровым. Тут меня не допустили даже до практики - занятия вёл лично директор КФ ВНИИ ПС Карпов. Так что я сидел в сторонке и наблюдал. Картина была ещё та - партноменклатура страшно боялась компьютера. Я такого ни разу не видел - хотя начинающие пользователи часто боятся, и об этом я ещё много чего расскажу. Но тут было нечто. Начальник отдела по снабжению или чего-то в этом роде, Подлевский или Подлевских, сидел абсолютно бледный, весь покрытый бисеринками пота. Руки у него сильно дрожали и он не попал бы по клавишам, если бы попытался что-то набрать. Но он и не пытался. Он сидел и мелко дрожал. Второй секретарь Назаров, сидевший сзади, периодически рявкал на него - Подлевский судорожно тыкал пальцем в первую попавшуюся клавишу и тут же отдёргивал руку, как будто его ударило током. Я неприлично хрюкал, сидя в сторонке и глядя на это, и меня, от греха, удалили из комнаты вообще.

Но тема боязни - это да, это тема, и главная в нашем начинавшемся деле. Тут, однако, одного поста не хватит...

23 июня. Забег в ширину. На выселках

Вообще-то у меня было рабочее место во ВНИИПС - стол, стул... и чуть было не сказал "компьютер", но в то время на рабочих столах никаких компьютеров не было. Даже терминалов ЕС и СМ.  Даже в таком продвинутом институте как ВНИИ программных средств. Просто стол и просто стул.

В общем, рабочее место было вот тут: смотрите третий этаж, крайнее левое окно. Это я снял уже после того, как здание отдали театру Пушкина, в результате чего оно сгорело нафиг.

А в Дом техники я на первых порах ходил только во время курсов, ну и ещё для подготовки этих самых курсов. Однако потом стал проводить там всё больше и и больше времени и, в конечном счёте, перебрался в Дом техники совсем. Кажется, повод был такой: в отдел приняли сотрудника, а посадить его было некуда. Временно посадили за мой стол - всё равно пустует. А потом я пришёл, забрал свои нехитрые хохоряшки и унёс в Дом техники, и во ВНИИ ПС ходил только за зарплатой да на обязательные семинары.

Я - интраверт, одиночка, и эффективен именно в одиночном режиме. Но так получилось, что всю жизнь мне приходилось кем-то руководить. Периоды, когда я был предоставлен сам себе, можно пересчитать по пальцам, и это - самые счастливые периоды моей жизни. Вот весна 1987 была одним из периодов. Я изучил вдоль и поперек ОС РАФОС, написал обучающий курс по БЕЙСИКу и много чего ещё наворочал. Всё, что мне нужно - чтобы никто не мешал.

Но ближе к лету мне прислали лаборантку Веру. Это была восемнадцатилетняя девчонка, толковая и симпатичная. Она быстро освоилась с ДВКшками и хорошо помогала мне во время занятий. Но чем её занять в остальное время, я категорически не знал. По штату в учебном центре был положен лаборант, и все дела. Находиться с ней днями в одном помещении  было для меня трудным делом. По работе с ней разговаривать скоро стало не о чем (она всё что нужно освоила), роман в мои планы не входил, сосредоточенно работать, когда она сидит тут же без дела, было некомфортно.

И тут мне прислали ещё одного лаборанта. Это при том, что мне и одного было много. Это был тощий кудрявый эксцентричный паренёк, только что окончивший школу. На ДВКшки он посмотрел с презрением - дома у него стояла настоящая персоналка, чуть ли не IBM PC XT, с цветным дисплеем и всякое такое. Её привёз отец из загранкомандировки. Отец был большим человеком и ездил за границу часто. Впрочем, за ДВКшку паренёк однажды всё-таки сел, и за полчаса отконфигурировал операционку так, что она завязалась узлом, и этот узел я потом дня два развязывал обратно.

Зато он решил другую проблему. У него тут же закрутился роман с Верой. Они стали часто отпрашиваться у меня то на пару часов, то на полдня, и я их с удовольствием отпускал. Дело кончилось тем, что они поженились, Вера ушла в декрет, а Аркаша пропал неизвестно куда - в учебном центре он не появлялся. Через несколько лет, когда он уже был знаменитым Аркашей Бундаковым, мы с ним периодически пересекались на каких-то тусовках. Помнится, одно время я отстаивал тезис о том, что именно он является первым красноярским провайдером. Кому лень ходить по ссылке, приведу фрагмент. Курсивом - текст Аркаши, некурсивом - мой:
-------------------------------------------------------------

Аркадий БундаковЕсли мне не изменяет мой склероз - осенью 1990 года мы с Клодом {Андреем Осадчим} изрядно набухавшись комбашкинского денатурата решили таки прикрутить модулятор-демодулятор на 1200/нифига к суперкомпьютеру IBM PC/AT об 8 мегагерцах и 1 мегабайте и поставить унутрь хитрую программку, штоб сама звонила по ББСам и ручками ничего давить было не надо. Программа называлась FrontDoor, а место впоследствии назвалось The Yellow House BBS.

Аркадий Бундаков обладал всеми признаками коммерческого ISP: он имел круг постоянных клиентов, обеспечивал им доступ по протоколу UUCP, имел твердый (пусть даже и в жидкой валюте) прайс-лист на доступ:

BTW, многие из моих пойнтов сейчас саксау.. аксакалы сети 5090 ;) {а некоторые так и вообще в америки уехали ;). Кузница кадров, благо и прием в пойнты был устроен в соответствии с моими понятиями - поллитра - и ты в сети ;)

Кто-то начнет возражать, что типа поллитра - это не деньги. А я возражу так: неужто найдется у нас ISP, с которым никто никогда не рассчитывался бартером? На каком основании мы должны отказывать в этом праве Аркадию Бундакову? И между прочим, такса вполне близкая к нынешней: час дайлапа в переводе на денатурат стоит сейчас тоже примерно поллитра. Так что, я полагаю, результат абсолютный и несомненный. Хотя, разумеется, звание старейшего ISP присвоено мною Аркадию субъективно и небескорыстно, по той же жидкой таксе. Я еще в 1987 году, когда А.Бундаков начинал трудовой путь в нашем учебном центре, задолжал ему бутылку. Ну, вот, отработал наконец...

24 июня. Забег в ширину. Дискеты

С дискетами была беда. Пятидюймовые дискеты были в жутком дефиците (а что тогда в СССР не было в дефиците?), и в 1987 году в учебном центре было всего 6 дискет, по две на машину. Они были в комплекте поставки. Впрочем, вру - кажется, с каждой машиной шла ещё эталонная дискета с операционкой. С неё полагалось делать копию в случае чего, работать на ней было нельзя.

Следует вспомнить, что никаких винчестеров в те времена не было, и одна 200-килобайтовая дискета содержала ОС, а вторая была рабочей. Так вот, эти дискеты месяцами крутились в дисководах и протерлись буквально до дыр.

Дискеты раздобывались по одной, по две, путем многоступенчатых чейнджей. Самая красивая операция была проделана, когда на несколько ЕС-овских магнитных лент мы выменяли коробку фальцованной бумаги, которую поменяли на двадцать восьмидюймовых дискет, а потом поменяли их на десять пятидюймовых.

Был ещё какой-то хитрый бартер с ИПК работников образования, в результате которого у нас образовался ещё десяток дискет. Если не ошибаюсь, проблема решилась года через два, когда ушлые комсомольцы из НТТМ стали добывать дискеты где-то в промышленных масштабах, и у них можно было просто купить. За космические деньги, но купить. Мы к тому времени уже были в кооперативе, деньги у нас были.

Деньги тогда вообще ничего не стоили. Но об этом как-нибудь в отдельном посте.

25 июня. Дела кулацкие

Сегодня впервые одолел за день пачку целиком - пятьдесят с лишним дел. Чё-то поперло - пришёл, сел - и до полшестого встал только один раз - дал техничке пол помыть под своим рабочим местом.

Из писем (публикую as is - почему-то как раз неграмотность придаёт тексту нужный колорит, до этого письма были в основном от тех детей раскулаченных, которые сумели выбиться, закончить институты и т.п.).

"Извените меня я грамотно не могу писать но очень прошу вас вы люди грамотные пожалусто помогите разобратся в наших делах сколько мы перенисли горя, какой голот когда нас раскулачили все у нас забрали лошадей, коров, овец, да общим весь скот все продукты муку, зерно все разные крупы из дому нас выгнали отца забрали в тюрьму 5 лет отсидел в тюрьме мы остались 11 человек мать и нас 10 дитей остались без крова без крыши над головой и бес кормилица отца и пошли мы на произвол судьбы кто куда скитатся люди позовут кто дрова попилить кто сарайки после скатины почистить полы помыть да все делали только бы кормили, весной ходили пополям собирали картошку мороженую летом траву косили сушили да лепешки с травы пекли только этот голот пережили жили где попало у чужих людей в сарайках вместе со скотом и голодные и холодные когда отец отсидел 5 лет ни зо что пришол домой опухший от голода чуть живой только этот голод пережили тут опять война опять голот холот это кое как пережили братьев на войне побили 3 брата погибли защищая родину так ничиво и не видили и я всю жизнь проработала стаж большой а пенсия маленькая вот наш период жизни ничиво хорошего кроме плохово я очень прошу вас дайте пожалуста льготы а то получиш пенсию пока за квартиру за свет уплотиш а на питание и неосталось и опять год и всю жизнь прожила в не достатках дайте мне помощь льготы я вас очень прошу."

"Нашей маме исполнилось 90 лет так вот и ей не забудьте справку или какие документы нужны сообщите она говорит что нехочится помирать врагом народа вить она у нас святая и самая добрая."

25 июня. Забег в ширину. Бейсик

Итак, в 1987 году на ДВК ещё не было ни электронных таблиц, ни СУБД, ни даже текстового редактора, годного именно для набора текстов, а не программ. Единственным средством автоформализации знаний был БЕЙСИК. Кстати говоря, не самое плохое средство - например, в детском санатории простейшая программа на БЕЙСИКе для расчёта дозы лекарства в зависимости от возраста и веса не только в разы уменьшила время, затрачиваемое медсестрой на одного ребенка, но и исключила арифметические ошибки. Она произвела сенсацию: в 1987 году вся Белокуриха сбежалась смотреть на это чудо. А там было не то три, не то пять операторов, но точно меньше десяти.

Конечно, мне пришлось сделать усилие, чтобы изучить БЕЙСИК. Не потому что он сложный - как раз наоборот. После многолетней работы на куче всяких языков программирования, включая собственноручно созданный, БЕЙСИК поражал своей бедностью. Так что правильнее было бы сказать, что я сделал усилие, чтобы сесть и начать с ним знакомиться. И уже через час я его знал весь.

А вот над руководством по БЕЙСИКУ я поработал немало, хотя оно очень маленькое. Надо было сделать его максимально простым и понятным. Особенно учитывая цель нашего учебного центра  и контингент учащихся - это люди, которые ещё побаиваются (а то и откровенно боятся) компьютера, считая его запредельно сложным и непонятным для непрограммиста. Поэтому я не стал писать занудное наукообразное техническое руководство (да я такие тексты и вообще пишу с трудом), а написал в живом стиле, для меня более естественном. Это стало потом фирменной фишкой нашего учебного центра, но на самом деле было всего лишь продолжением подхода, начатого ещё в спецкурсе "Культура программирования".

Честно сказать, не помню, как родилась идея сделать автоматизированный обучающий курс по БЕЙСИКу на БЕЙСИКе же. Хотелось бы, чтобы я придумал это сам, руководствуясь  творческим зудом с одной стороны и ленью - с другой (зачем сто раз объяснять одно и то же, если за тебя это может сделать машина?). Но, вполне возможно, идею подсказал Дмитрий Ильич. Во всяком случае, никаких примеров перед глазами у меня не было, разве что краем глаза увиденная программа на выставке "Информатика в жизни США". И никаких наработок, на которые можно было бы опереться.

В общем, я сел и принялся "отрываться". Многие приёмы автоматизированных курсов родились в это время, потом я их только классифицировал. По ходу рождались приколы, которые я и сейчас считаю очень удачными с методической точки зрения.

Пример. Объясняется термин STEP в БЕЙСИКе:
STEP - по русски "шаг". Помните, был такой танец "два шага" или "тустеп", или, как говорил Яшка-артиллерист, "в ту степь"? (Да, нет)
И на любой ответ программа сообщала: "Впрочем, это неважно. Главное, что программа может идти "в ту степь" как целыми, так и дробными шагами".

Этот вопрос хорош тем, что прерывал довольно длинное объяснение, ученик получал психологическую разгрузку, а потом, "в ту степь" - удачный опорный сигнал: синтаксис оператора FOR...TO...STEP намертво врезается в память обучаемого.

Или вопрос: Какой из трех операторов БЕЙСИКА записан неверно?

1 LET A=A
2 A=B*C
3 LET C=D/M
Прикол в том, что все операторы на самом деле верные. Но ученик вынужден перебрать все три ответа, чтобы в этом убедиться. Он должен поднапрячься и вспомнить правила записи оператора. Каждый раз обучающая система сообщает ему, что на самом деле этот оператор правилен и почему (например, если обучаемый ввел 2, ему сообщается, что на самом деле слово LET может отсутствовать). Когда он перебрал все три ответа, появлялся текст: "Это была небольшая шутка, все операторы записаны правильно".

Этот незамысловатый, но живой курс был важной вехой. Обучение БЕЙСИКу пошло гораздо эффективнее. Курс был сдан в Государственный фонд алгоритмов и программ (о чём уместнее в отдельном посте), плюс мы его довольно успешно продавали (о чём тоже в отдельном посте), плюс этот курс вывел нас на тропу создания автоматизированных обучающих систем, и об этом тоже в одном посте не расскажешь. А этот пост и так уже слишком длинный - если у вас хватило сил его дочитать до конца - вам отдельное спасибо.

26 июня. Забег в ширину. Страдания по ГОСТу

В истории с обучающим куром по БЕЙСИКу была ещё одна замечательная страница. Я её уже описывал как-то, но сейчас проще дать эту историю отдельно, чем отсылать вас на довольно длинный текст, в котором есть этот фрагмент.


В восьмидесятые годы по всей стране создавались фонды алгоритмов и программ. И был еще общий Государственный фонд алгоритмов и программ, в котором, по идее, должны были сосредоточиться все программные ресурсы СССР. Идея была благая - вместо того, чтобы в тысячный раз писать какой-нибудь "Учет труда и заработной платы" или даже вычисление факториала, воспользоваться уже готовой программой и сэкономить ресурсы. Но решение уродское, проистекающее из централизованной экономики: сейчас та же проблема легко решается рыночными средствами и интернетом.

Держателем ГФАП был институт "Центрпрограммсистем" в Калинине. На самом деле наш КФ ВНИИ ПС был его филиалом. И потому мы обязаны были сдавать в ГФАП всё, что напроизведём. Я думаю,что больше желающих на это не находилось, потому что для того нужно было оформить программный продукт по ГОСТам. Тем самым ГОСТам, за которые я когда-то так ратовал, а в разработке одного из них даже принимал некоторое участие вместе с ИК АН УССР.

Если саму программу я написал играючи (в самом прямом смысле слова) за месяц, сдавал я её в ГФАП почти год. К программе в несколько сотен операторов на БЕЙСИКЕ пришлось написать килограммы документации. Добро бы только написать, но ещё и сдать. Сперва я продирался через нормоконтроль Красноярского ВНИИ ПС, потом вез документацию в Калинин, в Центрпрограммсистем, там мне уже через двадцать минут говорили: "А у Вас вот тут не по ГОСТу оформлено", я разворачивался и ехал обратно в Красноярск переделывать, чтоб было по ГОСТу. И так много раз подряд.

Надо сказать, что все эти поездки были не в кайф.

Во-первых, я не люблю бывать в Москве. Ничего против Москвы и москвичей не имею, но это не мой город. Мне в нем всегда неуютно. Скажем, в Киеве мне настолько уютно, что кажется, я не в командировку приехал, а наоборот, вернулся домой из многолетней командировки в Красноярск. В Томске уютно. В Одессе было очень уютно. Даже в Вильнюсе и Риге мне было уютно, несмотря на все их национальные проблемы. А в Москве нет (кстати, в Питере тоже, не в обиду питерцам пусть будет сказано). И я стараюсь не бывать там даже проездом. А вот тогда мне приходилось летать в Москву (точнее, через Москву в Калинин) почти каждую неделю. И мне это здорово надоело.

Во-вторых, знакомые и родственники навешивали на меня множество заказов. И в промежутке между электричкой из Калинина и самолетом в Красноярск я носился по Москве "со списком на восемь листов: значит, брату две дохи, сестрин муж: ему духи, зять сказал - давай бери, что попадется". Ненавижу промтоварные магазины. Ненавижу продовольственные магазины. Ненавижу магазины вообще. Кроме книжных. Да, кстати, есть в Москве место, где даже мне было уютно - Кузнецкий мост с его книжными развалами. Но все равно мне эти чертовы магазины были уже вот где. Одно дело, когда тебе заказывают килограмм сыра (даже без указания сорта: просто сыр; кажется, кто-то из юмористов уже шутил по этому поводу), и совсем другое, когда заказывают симпатичную блузку или женские сапоги. Нет, ну вы подумайте сами: где я и где понимание того, симпатичная эта блузка или нет, подойдет ли она к глазам, волосам и прочим характеристикам той, кто ее заказывает? А если таких блузок штук пять, как выбрать?

Ну и вот, в очередную поездку я взял с собой младшего сына, которому вот-вот должно было стукнуть пять лет. Пусть себе съездит на халяву, пока проезд бесплатный. А я под это дело хотя бы отверчусь от заказов. Сказано - сделано. Хотя не обошлось без проблем. Например, сынуля категорически отказался входить в метро. Как раз перед отъездом он смотрел по телевизору ленфильмовский фильм-катастрофу об аварии в метро, и слово "метро" было для него таким же страшным, как "Карабас-Барабас". Я убеждал его минут сорок, пока не вспотел, а потом сказал: ладно, не поедем на метро. Поедем на маленьком поездике, вокзал вон там. Мы вошли в ближайший подземный переход, доехали до нужной станции, и у меня появилась другая проблема - я никак не мог вытащить сына из метро. Мы колесили по разным линиям, катались на эскалаторах, а потом я просто взял его в охапку и выволок на поверхность.

В Центрпрограммсистеме я не стал таскать его за собой по кабинетам, а оставил в том, с которого обычно начинал свой печальный забег. Тем более что женщины в кабинете были не против. Через полчаса я вернулся с обычной резолюцией о несоответствии ГОСТу. Михаил ползал по полу, гудя машинками, и на ходу вел светскую беседу с жительницами кабинета. Надо сказать, это у него всегда неплохо получается, с тех самых пор, как он вообще научился говорить. Женщины пускали слезы умиления. Оказывается, он рассказал всем мою печальную историю и уже обо всем с женщинами договорился. Одна из них взяла мои бумаги, ходила с ними где-то минут десять, а потом принесла со всеми необходимыми подписями и печатями. Замечу, что тетка была обычным клерком, не начальником каким-нибудь. Я обалдел. Вот так, оказывается, надо решать вопросы.

Когда мы вышли из ЦПС, я сказал:

- Ну, Михря, ты меня крепко выручил. Проси чего хочешь!

- Сосиски. Ёсемь. И пожарную машину, - не задумываясь, ответил сынуля.

Надо сказать, что в нашем благословенном городе К. на берегу реки Е. (©Евг. Попов) сосиски были тогда невозможным дефицитом, и ели их разве что по праздникам, да и то не по всем.

- А почему именно восемь сосисок? Не семь и не девять?

- Потому, - сказало чадо.

- А съешь?

- Ты, главное, купи!

Торг был неуместен. В первой же московской забегаловке дитё получило восемь сосисок (и с невероятной скоростью их слопало), затем мы купили пожарную машину (импортную и с лестницей), потом я уже по своей инициативе организовал всякие аттракционы на ВДНХ, пепси-колу в неограниченном количестве и прочие чудеса развитого социализма.

Любопытно, что сынуля об этом ничего не помнит. Для него этот тринадцатый подвиг Геракла был обыденным делом. Так что я смотрю на поколение, выбравшее пепси, с определенной надеждой.

А вот это мы - после удачного завершения операции

27 июня. Забег в ширину. Три дня Кондора

Не знаю, можно ли сейчас съездить из Красноярска в Тверь за день. Особенно если в Твери нужен всего час - чтоб тебе сказали, что у тебя вот тут не по ГОСТу. Наверное, можно, если полететь в Мокву самым первым рейсом и вернуться самым последним. А в 1988 году надо было потратить два дня. Вечер первого дня я обычно тратил на кино - дома в кино ходить было некогда. 

Как-то занесло меня на фильм "Три дня Кондора". Фильм и сам по себе неплохой - что-то там про шпионов. Но я офигел от другого. Там мелкнул кадр, когда герой-шпион пишет какой-то отчет на компьютере, виден дисплей, и я увидел то, чего не могло быть!

А оно было!

Видно было, как герой вставляет слово в середину абзаца, а весь текст до конца абзаца СДВИГАЕТСЯ!

Вы скажете - а что тут такого? А как, типа, иначе? А вот так. Это сейчас строчные редакторы текстов вымерли как класс, а тогда других и не было. Строчный редактор позволяет править текст внутри строки, позволяет вставлять и удалять строки и переламывать или сращивать их. Но не более того.

Строка - 80 символов. Если получилось больше - переламываете где-нибудь, из одной длинной строки получилось две коротких. Чтобы выстроить их в абзац, нужно сильно попотеть,но строчные редакторы не для того и предназначены. Поэтому никаких особых преимуществ у ДВК (как и у ЕС и СМ) перед пишущей машинкой не было.

В отличие от большинства программистов того времени, я на компьютере писал не только (и даже не столько) программы, но и тексты (например, многочисленные инструкции для пользователей ВЦ, документацию к разрабатываемым нами программам, статьи и тексты спецкурсов. Да, кстати, и документацию по обучающему курсу для сдачи в ГФАП я писал тоже в строчном редакторе. Переламывание строк вымотало мою душу. Понятно, что "Три дня Кондора" произвели на меня столь неизгладимое впечатление. Я даже не представлял себе, что такое может быть. Я немедленно сел писать текстовый редактор, который умел бы так же работать с абзацами, как "кондоровский". И я его написал, в Р-Паскале. Кстати, это была единственная реальная программа, написанная мной в Р-технологии, и процесс работы мне очень даже понравился. Это, действительно, очень удобная штука.

Я даже работал на этом редакторе пару месяцев на своей ДВК-шке. Но ДВК-2 была медленной машиной, и форматирование абзацев налету здорово тормозило ее работу. А в очередной приезд в Киев ребята из ИК АН УССР записали мне свежачок: редактор  EDIK от Игоря Ныса. EDIK,  хотя и форматировал абзацы не налету, а только по нажатию некоторой клавиши, зато имел массу других возможностей, которых у моего редактора не было.

И он был очень простым и удобным. Настолько простым, что я решился кардинально перестроить программу курсов. На первом же занятии  люди убеждались, во-первых, в том, что компьютер гораздо удобнее пишущей машинки, а во-вторых вместо непонятных команд на английском языке с какими-то неведомыми файлами,  работали с простой русскоязычной программой. А в-третьих, они тут же видели результат своей работы: напечатанный текст. То есть, с методической точки зрения, поставить текстовый редактор на первое же занятие, ещё до команд ОС - это было смелое и правильное решение. Хотя оно далось не так просто. Я не очень мог влиять на лекционную часть курса, но добился свободы в программе практических занятий. И, кстати, мы постоянно увеличивали количество практических часов, а лекционные как-то сами собой усыхали. Если не ошибаюсь, уже в 1988 году лекций не стало, кроме одной вводной, которую я же и стал читать.

По наводке киевских друзей я отыскал Игоря Ныса в Москве, где он работал в каком-то НИИ, выразил ему свою благодарность и спросил: а слабо ему сделать ещё и электронную таблицу на ДВК? Игорь сказал: а уже в процессе! И, правда, очень скоро мы получили от него программу CALC. А от киевлян - РБД-МИКРО, реляционную СУБД. Таким образом, уже в 1988 году все три кита, на которых стоят персональные вычисления, были в наличии: текстовый редактор, электронные таблицы и СУБД.  Но об этом - в отдельном посте.

И, кстати, к Игорю я ездил не только затем, чтобы сказать ему спасибо Но об этом - в следующем посте из серии "Забег в ширину". А то этот и так длинный.

28 июня. Ладно, пока

Разговор по телефону в магазине.

..ну я ж так не могу, по телефону. Я приеду, посмотрю и исправлю. Ну ладно, пока. Пока, я сказал. Нет, ну я же сказал, приеду, посмотрю и исправлю. Ладно? Нет, я по телефону не могу, мне надо увидеть. Вот сейчас из магазина выйду и поеду. Ладно, пока. Пока, ладно. Ладно, ладно.  Пока, пока. Нет, только когда приеду. Вот приеду, посмотрю и исправлю. Ладно, пока. Ну ладно, пока.  Пока. Пока. Когда, когда... Я уже сейчас еду. Мне надо еще из магазина выйти. Ну ладно, пока. Пока, говорю. Пока, ладно. Не, ну как я по телефону исправлю, я ж ничего не вижу. Приеду, посмотрю. Ладно, пока. Пока, говорю. Ладно, ладно. Приеду. Скоро. Приеду и посмотрю. Ладно, пока. Ладно... Не, ну  же говорю: приеду и посмотрю. Я через полчаса уже буду. Ладно, пока. Пока-пока.  Ну ладно. Ну пока. Ну приеду, посмотрю. Пока. Пока, говорю Да, ладно. Ладно. Не, ну как я... Не, ну я уже сколько раз говорю ...ДА ПОШЛА ТЫ!!!!!

28 июня. Белокрылые лошадки

Надеюсь, после этого ко мне больше не будут приставать со словами: а чё это ты облака не любишь?

28 июня. Забег в ширину. Идеалы и интересы

Память меня подвела в предыдущем посте -  к Игорю Нысу у меня было два вопроса, а не один (не считая вопроса про CALC). И оба его изумили.

Певый вопрос был связан с русификацией EDIKа. Я ошибся в прошлом посте - команды в первой версии редактора были не на русском языке, а на английском. Кстати, выглядело это так: 23 строки по 80 символов отводились под текст, а 24-я была командной. Как-то там курсор переключался из текста в команды и обратно. Меню? Какое, нафиг, меню? Мышка? до мышки было ещё как до Луны. Кажется, они появилсь не то на ДВК-3, не то на  ИСКРЕ, не то на персоналках ЕС, да и кому они были нужны без графического интерфейса?

В общем, английские буквы для нашего народа были камнем преткновения. Кто-то учил немецкий, кто-то английский, учили "когда-нибудь и как-нибудь", и если ты произносил команду, не факт, что человек мог её с голоса правильно понять и набрать.

Так вот, при встрече я первым делом попросил Игоря сделать EDIK с русскими командами. Он изумился - зачем? Ну да, программисту естественно мыслить если не на английском языке, то английскими буквами. Но, объяснял я Нысу, мы обучаем работать с EDIKом людей "с улицы", которые мало того, что впервые видят компьютер, но ещё и боятся его. Зачем воздвигать им дополнительные препятствия? Игорь изумился ещё больше: как, с его редактором работают не программисты? Но, в конечном счете, я его убедил: вскоре появился русскоязычный EDIK, а CALC с самого начала имел русский интерфейс.

Второй мой вопрос изумил Ныса ещё больше. Я предложил ему продавать его программы, отчисляя ему авторские. Игорь об этом даже не задумывался. Он писал программы в порядке творческого энтузиазма (как и я, впрочем многие свои программы), его душу грело, что они пользуются популярностью. О том, чтобы получать за них деньги, он даже и не думал.  И я его понимал - я и сам был такой же. Но в 1988 году  у меня уже вызревала философия, которую я через три года концентрированно изложил в статье "Хватит болтать,работать надо!": "Если открыта калитка, не жди, пока распахнутся ворота. Если приоткрылась дверь - суй туда ногу, не давай захлопнуть. Если есть щель шириной с бритвенное лезвие, расширяй ее, пока весь не пролезешь. А если нет щели - обратись в воду и капай, пока щель не появится." Одним словом, я начал строить в Красноярске компьютерный рынок. Толчком к этому послужила статья Нуйкина "Идеалы и интересы", которую, если отжать из неё словесные украшения, можно было свести к одной фразе: "советская номенклатура проповедует идеалы бессеребренничества в сочетании с правовым зажимом предпринимательства с одной простой целью - уничтожить средний класс, своего главного врага и могильщика". Номенклатуру я к тому времени вполне ненавидел, и потому своей политической задачей считал сделать всё для появления среднего класса. 

То есть нужно было делать не просто свой бизнес, а именно рынок. Компьютерный рынок (эта область была единственной, мне знакомой). Его в 1988 году не было в принципе. Флагман хозрасчёта в IT - КФ ВНИИ ПС был на деле  громоздкой и неуклюжей государственной машиной. Это был обыкновенный НИИ, только с повышенной зарплатой. В частности, когда у меня родилась идея продавать популярные программы, во ВНИИ ПС её реализовать не удалось. Просто не было механизма, позволяющего заключить с автором такой договор и перечислять ему процент от сделки. Во ВНИИ ПС были оклады для сотрудников и были премии для сотрудников же. Зато это могли сделать только что созданные НТТМ (научно-технические молодёжные центры). К ним я и пришёл. Они, кстати, сидели тогда в здании БММТ "Спутник" на Мира, 87. Они, правда, запросили за свои услуги пятьдесят или шестьдесят процентов (хватка у комсомольцев была ещё та), но для начала и это было нормально. Игорь Ныс, кстати, как-то признался мне, что офонарел, когда на его сберкнижку стали падать суммы, в итоге в разы перекрывшие его зарплату в НИИ).

Потом, когда мы перешли в кооператив, надобность в услугах НТТМ отпала, мы всех авторов (а там был уже не один только Ныс) перевели на себя. И, кстати, увеличили их процент до шестидесяти. Оставшиеся сорок делились так: тридцать в фонд кооператива, десять тому, кто сумел продать.

Как нам удавалось продавать программы, которые и так ходили бесплатно? А очень просто. Практически у всех бюджетных организаций была статья в бюджете на такие вещи - не конкретно на софт, но софт туда подходил. Поэтому человек обучившийся EDIKу, вполне мог продавить решение о его покупке. Более того, по этой статье, как правило, фонд недораходовался, и в конце года бюджетники в очередь стояли, чтобы купить у нас всё скопом, даже если они не собирались это использовать.

Ну, вот так начиналась продажа легального софта в Красноярске. Мы, кстати, никогда не продавали программы без согласования с автором и перечисления ему гонорара. А НТТМ не брезговал. Не знаю, делали ли комсомольцы это с нашими авторами, но, когда появились первые IBM PC (по космическим, кстати, ценам), НТТМ продавали, по космическим же ценам, наборы дискет к ним - с Суперкальком, MS DOS и прочим софтом.  То есть пиратский бизнес появился в Красноярске почти одновременно с легальным. Ну, может, чуть-чуть позже.

29 июня. Забег в ширину. Три кита

Если не ошибаюсь, уже в 1988 году мы вышли на режим non-stop. Ну, максимум в 1989. Курсы шли постоянно. Точнее, один и тот же курс мы стали вести непрерывно: в пятницу заканчивала обучаться одна группа, в понедельник начинала другая. КУрс был двухнедельным, содержал всего одну вводную лекцию, остальные занятия были практическими: EDIK, CALC, РБД-МИКРО, ОС, BASIC.

Группы набирали не более девяти человек: ДВКшек было по-прежнему три, но за одной машиной теперь уже не сидело больше трёх человек. В каком-то смысле это была не так плохо: каждое упражнение проделывали по три раза, в первый раз - лидер, самый толковый, потом двое остальных, уже при помощи лидера. Повторенье - мать ученья... В 1989 Дом техники получил пять ДВК-3, и в классе стало восемь компьютеров. ...Вру - семь. Одна ДВКшка в комнату не вошла (там всего 36кв.м), и я её поставил в свой кабинет. Да, у меня и кабинет появился, в соседней комнате, 4-26. Не помню, сократили ли мы группу до 7 человек или увеличили до 14, но теперь за компьютером сидело не больше двух человек.

Главным было не это. Занятия шли шесть часов в день, с 9 утра. После обеда компьютеры были свободны, но мы всегда предлагали желающим остаться, повторить упражнения, а главное - попробовать решить какую-нибудь собственную задачу - создать электронную таблицу или базу данных, или, на худой конец, набрать и распечатать реальный, а не учебный текст. Да, кстати, и на занятиях не возбранялось, например, вместо учебного текста набрать свой. Конечно, наибольшей популярностью пользовался EDIK. На втором месте был CALC. РБД-МИКРО была сложна для пользователя не сама по себе - пользоваться готовыми базами мы учили влёт. Другое дело, что научить человека, ни разу не имевшего дело с компьютером, нормализации (без чего не создашь правильно структурированную базу данных), было очень трудно. И программисты-то не сразу врубались: одно дело плоские таблицы, другое дело реляционная СУБД.

Надо было видеть радостные лица людей, которые вдруг сами, без всяких программистов, только с консультационной поддержкой, решали свои реальные задачи. Они тащили в центр какие-то бумаги со статистикой лесных пожаров, результаты химических опытов, что-то бухгалтерское, инженерное. Сейчас этим никого не удивишь, а тогда это было просто откровение. Конечно, не все задачи удавалось решить влёт, во время занятий. Где-то мощности ДВК и CALC не хватало, где-то задачи были слишком сложными и неформализуемыми. Но удач было много, очень много. Дмитрий Ильич знал, что делал, когда придумал наш учебный центр.
 
Понятно, что одному мне такой режим было не потянуть, и я нередко вспоминал Веру. Но уже в 1987 году в центре появилась выпускница КрасГУ Наташа Коновалова (тогда она ещё была не Коновалова, но девичью фамилию теперь вспомнить не могу), а в1988 - Марина Парамей, тоже выпускница КрасГУ. Втроём мы вполне успешно учили по утрам и консультировали после обеда.


Опубликовано:   Записки старпера
© Алексей Бабий 2012